/или почему коровы не летают? В различных источниках расплывчато пишут, что птерозавры, дескать, питались рыбой и прочими морепродуктами. При этом они на лету(!) совали нижнюю челюсть в воду и вытаскивали себе на обед достаточно(!) рыбы. (Рыбы тогда были гораздо глупее, чем сейчас, и постоянно загорали на поверхности воды, как на прилавке, ожидая, когда за ними явятся потребители). При этом приводится современный аналог в лице чайки-водореза. Однако, натурные испытания с моделью Талассодромеуса показали, что он просто-напросто перевернулся бы при попытке вести себя таким образом. От себя добавлю, что любые попытки выхватить рыбу из воды на большой скорости скорее всего привели бы к поломке челюстей или шеи от удара об воду, чем к минимальному насыщению желудка, учитывая длину рычага. При ударе по касательной к поверхности воды, кроме того, нужно учитывать то, что рыбу, находящуюся далеко впереди по курсу, видно плохо, да и только если она плывет около поверхности. При крутом ударе к поверхности воды речь идет уже о нырянии с последующим взлетом. При том, что сам факт ныряния представляется несколько проблематичным при больших габаритах и малой плотности тела, взлет с поверхности воды для подавляющего большинства видов птерозавров вообще представлял почти непреодолимые затруднения. Исключая никтозавра, который использовал свою мачту в первую очередь именно для взлета. Все остальные (или кроме тех, кто имел длинный гребень на затылке) для взлета выбирались на сушу, по крайней мере, на мелководье, где могли встать на ноги. И поэтому были вынуждены обитать вблизи берегов.
Учитывая их хрупкое, облегченное телосложение, силовая борьба птерозавров за пищу представляется маловероятной. Более реальна тихая, скрытная охота из засады - например, зубастые птерозавры лежали на воде неподвижно, раскинув крылья - изображая падаль, пока в их тени не соберется достаточно рыбы, чтобы, хапнув разок клювом, наверняка кого-нибудь да схватить.
Но это слишком очевидно, чтобы быть интересным для реконструкции.
А вот длинные тонкие челюсти птеранодона представляют гораздо больший интерес. Скорее они напоминают серп, косу, или секатор, пинцет. Вряд ли он ловил ими рыбу.
В мезозое были широко распространены мелкие теплые моря. Из-за отсутствия постоянных течений они плохо перемешивались, и потому скорее напоминали соленые болота, заросшие водной растительностью, или, вернее, нечто аналогичное современному Саргассовому морю. Среди нее пряталось неисчислимое количество мелкой живности - моллюски, ракообразные, черви и тп. И все это надо было как-то отделять от субстрата.
Меня хорошо поймут те, кто когда-нибудь держал аквариум. Вы когда-нибудь пробовали поймать рыбку пинцетом? Тем самым, которым вы доставали трубочника из коробочки, когда кормили тех же рыбок. Если пробовали, то знаете, что ухватить шуструю рыбку практически невозможно. Максимум, что можно сделать - это схватить за плавник какую-нибудь ленивую скалярию или разжиревшую золотую рыбку. Но даже их за тело не ухватишь. Потому что они выскальзывают (пассивно) и вырываются ( активно). Даже для того, чтобы дохлую рыбку удалить из аквариума, требуется некоторая сноровка. Проще всего это сделать, прижимая ее к стеклу. Или к зарослям водорослей.
То же самое можно сказать о клюве некоторых беззубых птеродактилоидов - птеранодона, никтозавра, и иже с ними. Ловить рыбу таким клювом - все равно, что есть суп вилкой. Гораздо эффективнее было бы не отказываться от зубов, а продолжать ими пользоваться. Однако, почему-то эти виды в ходе развития от их избавились. Наиболее рациональное объяснение выглядит так: эти птерозавры питались мелкой малоподвижной живностью среди зарослей водных растений. Им приходилось прочесывать-прожевывать-прочавкивать густую спутанную массу зеленой морской травы в поисках более питательных блюд, которые в ней прятались. Удобнее всего это делать длинным тонким заостренным клювом, что мы и видим на примере современных болотных птиц типа кулика или вальдшнепа. А зубы в такой обстановке только мешали, запутываясь в субстрате, создавая повышенное сопротивление и не давая клюву как следует закрываться. Представляю, каково было его вычистить после обеда!
Не менее интересную деталь их строения представляет язык. Вероятно, он должен был быть длинным и подвижным, как хобот слона. Ведь это единственная свободная конечность, которую можно использовать для различной вспомогательной деятельности - чистки тела, например. А так же и основной – поиска пищи. А клюв являлся прекрасным футляром для такого ценного органа :-)
Однако, у птиц клюв обычно загнут вниз, хотя и встречаются исключения, которые режут глаз. Между тем, у птерозавров клюв традиционно загибается кверху. Почему же? Причина заключается в том, как плавали птерозавры. Их громадная голова вкупе с мощной шеей была слишком тяжелой, чтобы держать ее над водой, как это делают почти все птицы. Для того, чтобы уравновесить голову элементарно не хватало массы туловища. Поэтому она просто лежала на воде, в одну линию с телом, и птерозавр представлял собой лодку, кораблик. Поэтому форма клюва птерозавра аналогична форме носа лодки, который, как правило, загибается кверху для снижения сопротивления воды. Это продиктовано, в первую очередь, борьбой за скорость и снижение сопротивления среды. Птерозаврам торопиться было некуда, поэтому скорость для них большого значения не имела. Однако, в условиях обитания среди зарослей водной растительности, это существенно облегчало им передвижение. При другой форме клюва они могли просто-напросто в ней застрять.
Кроме того, для передвижения в такой среде они нашли прекрасное экономичное средство - парус, как ярко видно на примере никтозавра. Мне тут подсказывают/возражают, что между пальцев лап некоторых птерозавров тоже обнаружены перепонки. Но это не говорит категорически, что птерозавры гребли лапами. Попробуйте сами надеть ласты и ...юбку, да подлиннее. И поплавать - юбка явно будет мешать, и довольно сильно. Тем более в зарослях. А если вас тянет какой-то буксир (или ветер) - то ластами можно рулить, и влияние юбки будет практически не заметно. Так что наличие перепонок на лапах при использовании паруса очень даже желательно, именно как элемента управления, а не обязательно движителя. Поэтому предлагаю считать лапы птерозавров аналогами не гребного весла, а киля, шверта, рулевых весел, в конце-концов.
Живя в таких условиях, водоплавающие птерозавры могли не боятся акул, ихтиозавров, мозазавров и прочих исчадий глубин, которые плавали в свободной воде. Возможно, они могли бы даже разучится летать, но этого не произошло потому, что... они не умели нырять. Объективно о неумении нырять говорит длина их клюва, а так же и шеи. Маленьким клювом гораздо удобнее пользоваться, но чтобы как можно больше расширить доступную зону поиска пищи, им пришлось максимально увеличить этот инструмент.
Ограничивать себя передвижением только в двух координатах они тоже не могли, поскольку были и другие опасности, от которых надо было быстро удирать - мелкие хищники - например, водяные змеи или морские крокодилы. А ныряние они не освоили потому, что не могли быстро передвигаться под водой. Мешала летательная мембрана - все равно, что нам плавать в верхней зимней одежде. А так же то, что в качестве движителя избрали парус, который под водой оказывался бесполезным. Они попали в замкнутый круг - не имея альтернативы, не могли отказаться от полета. А не сделав этого, не могли освоить новый способ передвижения. Поэтому никаких птерозавров-пингвинов не получилось...
DINOWEB - палеозойские и мезозойские тетраподы
